Не знаю, как остальные ребята, но я в воскресенье люблю подольше поспать. В школу не нужно идти, спешить некуда. Раз в неделю можно поваляться в постели. Ничего плохого в этом нет, я думаю. Как раз на другой день было воскресенье, но я почему-то проснулся рано. Солнышко ещё не взошло, но на дворе уже было светло. Я решил полежать ещё немного и вдруг вспомнил про инкубатор. Меня как будто подбросило на постели.
Я быстро оделся, побежал к Мишке и принялся звонить у двери. Мишка сейчас же отворил дверь и зашипел на меня:
— Тссс! Всех перебудишь! Утро, а он тут трезвонит как угорелый.
Он был ещё не одет: в нижней рубашке и босиком.
— Но ведь ты уже встал? — говорю я.
— “Встал”! — буркнул Мишка. — Ещё и не ложился.
— Почему?
— Да всё из-за него, из-за инкубатора.
— А что с ним случилось?
— Да всё падает.
— Почему же он падает? Мы ведь его прочно установили.
— Да не инкубатор падает, голова! Температура, говорю, падает.
— А температура почему падает? — спрашиваю я у Мишки.
— Спроси у неё! Я лёг спать, всё было в порядке, только я долго не мог заснуть. Всё лежал и мечтал о цыплятах. Потом думаю: “Дай-ка пойду посмотрю, как там инкубатор работает”. Прихожу на кухню, смотрю… Батюшки-матушки — тридцать восемь с половиной градусов! Я поскорей подложил под лампу ещё одну тетрадку. Подождал. Температура поднялась до тридцати девяти градусов. “Ну, думаю, хорошо, что я не заснул, а то погибли бы наши цыплята”. Решил посмотреть, что дальше будет. Сижу, значит, жду. Час, значит, жду, два жду — температура нормальная держится. Мне надоело, понимаешь, без дела сидеть. Взял я книжку и стал читать потихоньку. Зачитался и забыл про градусник. Вдруг смотрю — снова тридцать восемь с половиной градусов. Опять на полградуса упала! Я скорей ещё одну тетрадку под лампу. Температура опять выровнялась. Вот видишь, сейчас пока держится, а что дальше будет, не знаю.
— Ты теперь ложись спать, а я пока подежурю у инкубатора, — предложил я.
— Куда теперь спать! — говорит Мишка. — Уже на дворе утро.
Он вернулся потихоньку в комнату, принёс свою одежду и принялся одеваться. Надел брюки, рубашку, зашнуровал ботинки, потом лёг на кушетку и захрапел. “Ну, — думаю, — пусть поспит. Человек ведь не может так, чтоб совсем не спать”. Я уселся возле инкубатора и стал следить за градусником.
Потом мне стало скучно, я взял книжку про птицеводство и стал читать, как нужно следить за инкубатором. В книжке говорилось о том, что если яйца будут лежать в инкубаторе неподвижно, то зародыши в них могут прилипнуть внутри к скорлупе. От этого получаются кургузые, кривобокие, недоразвитые цыплята и даже задохлики, то есть совсем дохлые. Для того чтобы зародыши не прилипали внутри к скорлупе, яйца в инкубаторе нужно через каждые три часа переворачивать на другую сторону.
Я поскорее открыл инкубатор и начал переворачивать яйца на другой бок.
Тут Мишка проснулся, увидел, что я открыл инкубатор, и как закричит:
— Ты что там делаешь, а?
Я испугался от неожиданности и чуть не уронил яйцо.
— Ничего, — говорю.
— Как — ничего? Ты зачем инкубатор открыл? Сказано тебе, что нужно двадцать один день ждать! Может быть, ты думаешь, что цыплята на другой день выведутся?
— Ничего я не думаю… — говорю я и хочу объяснить, что яйца нужно переворачивать через каждые три часа.
Но Мишка ничего слушать не хочет и орёт во всё горло:
— Закрой, говорят! Что за наказание! Уж на минуточку заснуть нельзя! Чуть только заснёшь, так он сейчас же в инкубатор лезет, чтоб посмотреть на яйца!
— Да зачем мне на них смотреть? — говорю я. Тут Мишка подскочил и закрыл крышку, но я всё же успел перевернуть все яйца. На крик пришли Мишкины папа и мама.
— Что тут за шум? — спрашивают.
— Да вот этот умник открыл инкубатор, — говорит Мишка.
Тут я стал объяснять, что нужно переворачивать яйца, так как могут получиться задохлики.
— Какие задохлики? — кричит Мишка. — Почему у курицы не получаются задохлики?
— Курица всегда переворачивает яйца, когда высиживает цыплят, — сказала Мишкина мама.
— Откуда она знает, что яйца нужно переворачивать? Курица глупая, — говорит Мишка.
— Не такая уж глупая, — ответила мама. Мишка задумался.
— А я ведь и сам видел, как наседка переворачивала яйца! — сказал наконец он. — То-то я думал, зачем она ворочает их своим носом?
Мишкин папа засмеялся.
— Эх, ты! — сказал он. — Разве у курицы нос?
— Ну клюв. Какая разница — нос или клюв?
